Тропой народного гнева

Цитаты из книги Ивана Хитриченко "Тропой народного гнева"

Стр. 19-22

Ползут черные осенние тучи — будто траурным платком покрыт родной Веприн. Улицы пустынны, люди не рискуют лишний раз выйти из дому, лишь прогонит испуганная старуха корову, отчаянно настегивая хворостиной по худому крестцу, будто чуя, что недолго скотине оставаться в хозяйских хлевах. Или стайка детворы выбежит на улицу с криками и тут же сникнет, распадется, испуганная своей шумливостью. Притихли дома Веприна, стояли, как стога в июле, под мокрой соломой крыш.

С прибытием в Веприн оккупантов здесь было создано три «общественных хозяйства» на территориальной основе прежних колхозов. Согнав на площадь все село, фашистский офицер объявил, что отныне в «общественных хозяйствах» вводится принудительный труд. Невыход на работу даже по болезни рассматривается как саботаж. Оккупационные войска имели широкие права и неограниченную власть над мирным населением. Они могли безвозмездно забирать продукты не только у отдельных семей, но и из «общественных» складов.

Из жителей Веприна были созданы три группы, возглавляемые коммунистами: Демьяном Костенко, Федором Гарбаром и беспартийным Михаилом Герасименко.

Работа сводилась в то время к привлечению надежных людей — чтобы как можно больше расширить сеть подполья. К группам принадлежали коммунист Маркиян Костенко, Федор Мациевский, Максим Савченко, казненный впоследствии председатель сельсовета Савва Гарбар, Михаил Абрамов, Иван Гарбар, коммунист Павел Воловень, Константин и Дионисий Хитриченко, Ксения Зарицкая. 

Тот самый дом
Тот самый дом

Ксения Зарицкая — хозяйка дома, чей порог первым я переступил в Веприне.

Ксению я знал давно. Славилась когда-то эта женщина на всю округу умением заразительно смеяться, петь песни сильным высоким голосом. Не раз дрались между собой из-за нее три брата Борисенко, и другие хлопцы часто рвали гармони под ее окнами. По воскресеньям захаживали сваты. Хорошо работала в колхозе. Уважали и любили Ксению не только за красоту, не исчезающую с годами, но и за цельность и чистоту души. В доме ее будет храниться оружие, раненые партизаны найдут убежище, здесь будет заседать штаб подполья, а сама Ксения активно примется за сбор оружия и разведданных для партизанского соединения...

В ночь после моего прибытия в Веприн Федор Гарбар собрал в доме Ксении Зарицкой руководителей и некоторых членов подпольных групп на организационное совещание.

стр. 25

В ноябре 1941 года большинство групп имело конкретные задания боевых действий. К этому времени наша самая многочисленная подпольная группа села Веприн развернула активную деятельность. Ксения Зарицкая с Федором Гарбаром в декабре 1941 года привезли 18 винтовок, ящик патронов, 5 ручных гранат, 5 килограммов тола, найденных в лесу у села Городище Малинского района. В небольшом старом колодце на краю села Федор Гарбар обнаружил ротный миномет и ящик мин к нему.

стр. 37

Ночью в окно раздается условный стук. В накинутом платке, без тулупчика, в дом брата приходит Ксения Зарицкая — хозяйка конспиративной квартиры. Ксения — энергичная, бодрая, приветливая. В жизнь Вепринского подполья умеет внести она струю уверенного хладнокровия и оптимизма. В любой момент готова бежать на задание. У двери, на гвоздике, наготове теплый платок, как оружие у хорошего солдата. А придет с задания — улыбнется: все в порядке!

Еще под соломой
Еще под соломой

Стр. 41 

В небольшой хатенке Ксении Зарицкой, крытой жухлой соломой, собираются: Сергей Евдокименко — он суров, молчалив, понимает важность момента; Лидия Коломаренко — она тоже молчит, серьезность идет ее строгой красоте; Федор Гарбар, как всегда, щурит левый глаз, будто прицеливается во врага, готовясь к предстоящему делу. Ксения набрасывает платок, идет во двор — сторожить, мы остаемся одни в горнице. Половину ее занимает огромная «русская» печь, вторую — мы. На пустом столе ровно светит керосиновая лампа. Ксения хотела было поставить перед нами закуски, но я отсоветовал: присутствие «жестянщика» даже тупоумных полицейских не смогло бы переубедить, что здесь просто именины.

Стр. 42

Мы уходили в лес ясным апрельским днём. Природа словно постаралась: весело заиграло солнце, забарабанила по лужам капель, запахло влажной землей. В ночь перед уходом всем пришлось поработать. Перетаскивали из дома Ксении в лес оружие, проверяли его исправность.

Стр. 149-150

В Кодрянских лесах, куда снова перебазировался наш основной отряд, нас встретила Ксения Зарицкая. Связную из Веприна прислали подпольщики с нерадостной вестью: похищение старосты не прошло незамеченным. Нашли немцы и тело Дьяченко.

..... 

Ксения вернулась в село с заданием проследить за новым старостой: когда он бывает дома, когда в сельуправе, когда делает свой обход села с поборами — все это могло нам пригодиться, хотя четкого плана, как без последствий ликвидировать предателя, еще не было.

.....

Группа благополучно добралась до Веприна, зашла незаметно в дом Ксении. Там договорились о действиях: первой вдоль улицы идет Ксения. Возле дома Глущенко она кивает головой идущему следом Илье. Тот стучит в дом старосты, просит напиться. За ним с таким же интервалом следует Михайленко, потом Бабкин, а Ксения исчезает.

Стр. 226

Из-под Кодры, где нас уже начал нащупывать противник, мы двигались в сторону Веприна. У села был намечен привал. Лес здесь кончался, и я, памятуя уроки прошлого, не стал рисковать с пересечением открытой местности днем.

И вот я снова в низкой и тесной хатенке Ксении Зарицкой. Хозяйка, как и прежде,— молодая, полная жизни и сил, с огромной выдержкой и самообладанием. По тому, как Ксения ловко и проворно бегает от стола в кладовку, заглядывает в погреб, можно догадаться: рада гостям. Зная, что мы торопимся, на ходу ухитряется рассказывать последние новости.